Одна из газет, в которой была опубликована статья о сериале «Монтекристо», где в роли помощника прокурора Аристова снялся Дмитрий, подписала его фото так: «Дмитрий Родонов с грустными глазами всегда на страже правопорядка».
Как у вас сложился такой образ?
— Я догадываюсь, что произвожу такое впечатление, но специально для этого ничего не делал и не выстраивал. Рязанские журналисты, скорее всего, имели в виду то, что у меня много ролей именно героев военных или офицеров милиции, и что в «Монтекристо» я в очередной раз на стороне закона. Наверно, из-за моего часто задумчивого взгляда многие знакомые задают один и тот же вопрос: «Что ты такой грустный?» На что я им всем отвечаю: «Не обращайте внимания, у меня просто тоска в глазах!»
О профессии актера вы начали мечтать уже в пионерском лагере или позже?
— О профессии актера в детстве я вообще не мечтал. Я жил в сельской местности и выбирал себе для мечтаний самое лучшее из того, что видел вокруг. Самое лучшее на тогда для меня были трактора. Поэтому я мечтал стать трактористом! Уже в 4-м классе я не только умел ездить на всех видах тракторов, но и знал их устройство. Я по сельской технике просто сходил с ума тогда. А позже мое увлечение тракторами сменилось увлечением итальянской музыкой. Пластинки Тото Кутуньо, Адриано Челентано я мог слушать все 25 часов в сутки! Наизусть знал почти все тексты песен и частенько распевал их дворовым пацанам, а иногда и в школе на самодеятельных смотрах. Эти мои способности заметил учитель музыки, заслуженный деятель культуры Прошкин В.М. и пригласил меня в школьный ансамбль вокалистом. Так я стал приобщаться к искусству.
В последнее время вы много внимания уделяете музыке, записываете сольный альбом, занимаетесь вокалом. Готовите себе запасной аэродром или ностальгия по тому времени?
— Выход альбома не означает, что я стремлюсь сделать карьеру певца. Меня в этом деле привлекает возможность познания нового себя, своих возможностей, а я очень люблю учиться. А в школьном ансамбле мне больше нравилось играть на ударнике, поэтому с вокалом в то время у меня развития особого не сложилось. Позже меня пригласили в серьезную команду музыкантов, в группу «Компания», которая и сейчас существует на базе местного ДК. Я уже стал задумываться тогда о карьере музыканта и подумывал после школы ехать в Москву и поступать в «Гнесинку»! Но, к сожалению или к счастью, моя мама не видела материальных перспектив от моих увлечений творчеством и заверила меня в том, что первое мое образование должно быть не театральным, а техническим. В МАМИ, в который я поступал сразу после школы, не удалось пройти по конкурсу, и я переслал свои документы в Костромской технологический институт. Мне повезло! Результаты моих вступительных экзаменов в МАМИ понравились костромским преподавателям, и я был зачислен на механический факультет.
После окончания костромского вуза, поступив в ГИТИС и закончив его, вы сразу поступаете в Высшую школу бизнеса, никак не связывая себя с театром или музыкой. Таким ли резким и неожиданным для вас был поворот в сторону финансового мира?
— Творчество, кстати говоря, ничуть не отменяет интерес к «финансовому вопросу». Мне хочется жить, как бедный человек, но с деньгами! Думаю, деньги не должны быть самой целью, и, быть может, по-настоящему творческие люди понимают это как никто другой. Я не стал после театрального объезжать все московские театры с показами, на это уже у меня, к сожалению, не было времени. Во мне было то, что называется «хочется жить в театре» и играть роли, которые есть в репертуарном плане. Я мужчина, мне надо было зарабатывать деньги, а в тогдашнем театре денег не заработаешь!
А что в театре вам больше всего не нравится?
— Показы. Так же, как и пробы в кино. И так получалось, что я подолгу ни в одном театре и не задерживался. Но не потому, что у меня антагонизм с режиссерами, просто, видимо, во мне пока не уживается институт театра как таковой. Надеюсь, это явление временное! Я считаю, театр – это почва для профессионального актера, а в кино может сниматься любой прохожий. Театр – это процесс. А я обожаю именно процесс, именно сиюминутную реакцию зрителя, а кино – это искусство кусочков, и оно все в руках режиссера. Он может отрезать, добавить, подправить что-то, а в театре, когда выходишь на сцену, должен работать сам. Никто тебе ничего не изменит и не исправит. В конце девяностых годов я с воодушевлением ходил на репетиции в последних кедах и заштопанных трениках. А в это время мои друзья разъезжали на модных тогда «девятках», в барсетках носили пачки денежных купюр и телефонные трубки с выдвижной антенкой. Хочешь не хочешь, а начинаешь задумываться над своим материальным положением. Во время шальных девяностых, когда палку втыкаешь в землю и она растет, мне стало жаль, что все это проходит мимо меня. Так я увлекся бизнесом и на некоторое время опять отстранился от творческой и актерской среды.
Как жизнь вернула вас обратно в искусство театра и кино?
— В 2004 году случайно в метро я встретил свою сокурсницу. Она к тому времени уже стала настоящей актрисой и «звездила» в полную силу. Разговорившись, она дала мне номер ассистентки по актерам сериала «Аэропорт». На следующий день я позвонил по этому номеру, мы встретились, познакомились, я передал свои фотографии. Через некоторое время я в этом сериале сыграл в скромном эпизоде роль летчика. Сейчас уже российские кинокомпании создают сериалы и картины как настоящий конкурентоспособный международный продукт. Все растет, все развивается, и мне, как актеру, очень хочется к этому росту и развитию приложить себя.
Чувствуется, вы поклонник российских сериалов.
— Я очень уважаю труд режиссеров и всегда поражаюсь их профессионализму, выносливости и умению вести этот, на первый взгляд, хаотичный процесс съемки! Наверное, поэтому режиссерам легко со мной работать, – потому что я их воспринимаю, как солдат на войне своего командира. Для меня с первого курса слово любого режиссера – это закон, это двойная сплошная на дороге! Поэтому сериалы – это хорошо, но я надеюсь, что читатели журнала BBF будут больше заниматься спортом, чем сидеть на диване и смотреть телевизор. Себя не надо жалеть, себя надо нагружать и нагружать.
Как поддерживаете себя в хорошей физической форме?
— К сожалению, не получается регулярно заниматься спортом, даже на тренировки по карате времени не хватает. Помогает ритм, в котором я живу! Физическая подготовка очень помогает мне в жизни и в кино. В июле этого года, например, снимали сцену, где моего героя, капитана действующей армии, террористы силой заталкивают в багажник черной «Волги» и увозят. Все бы ничего, если бы не аномальная жара. Снимали в Волгограде, за городом, в тени +44. Крышка багажника «Волги» раскалена на солнце, как утюг! Внутри – как в бочке, на медленном огне! Незабываемые ощущения! Пригодилась моя физподготовка и в телесериале «Детективы» в 2008 году. Мой герой, по сюжету, убегает от детективов, и начинается погоня за ним. Половину съемочного дня мне пришлось бегать перед камерой с большим ускорением. Медленно ведь не станешь убегать от преследователей. В итоге набегался так, что на следующий день еле ноги передвигал. А через день съемка в сериале «Висяки», где мне надо было быть очень подвижным в кабинете журналиста Лесова. Режиссер А. Калугин постоянно меня тогда одергивал, что надо быстрее сцену делать, еще быстрее, даже несколько дублей из-за меня переснимали! А я не могу быстрее, меня ноги совсем не слушаются! После этого случая я чаще стал уделять время утренним пробежкам.
А вас на «плачущего» журналиста в этот сериал утвердили за печальный взгляд?
— Я не думаю, что Калугин перед пробами видел мои слезы в каких-либо ранних проектах. Я проходил у него кинопробы на несколько персонажей. И меня утвердили на журналиста Борзенкова. В конечном итоге моего героя вообще убили по сюжету. Было очень приятно работать в этом проекте и пожить несколько дней жизнью вашего коллеги.
Насколько комфортно вы ощущаете себя в жизни?
— Интересный вопрос. Я вам отвечу так: замечательно! Главное – найти гармонию с собой и с окружающим миром. Чем дольше живу, тем больше хочется жить, хоть мир относительно жесток и хамов много вокруг. Особенно это ощущалось в первые годы жизни в Москве. Тогда я был горячим молодым человеком, – регулярные тренировки по киокушинкай, спарринги, адреналин – и я мог в ответ влегкую «засветить» любому хаму между глаз! Но однажды я нарвался в метро на одного умника! Ему я нечаянно в потасовке разорвал щеку, и он в отделении милиции написал на меня заявление очень грамотно. Это был для меня большой жизненный урок. Слава богу, все обошлось и я сумел с ним договориться. Теперь я уверен, что причины своих бед нельзя искать в окружающих. Если найдена гармония внутри себя – ты отыщешь ее и снаружи. Я вообще стараюсь после того случая принимать мир таким, каков он есть. И людей тоже. Если не нравится что-то в человеке – либо прекрати с ним общаться, либо прими его со всеми недостатками. Теперь я не пытаюсь разделить людей на плохих и хороших. Даже когда меня подрезают на дороге, я с улыбкой говорю слова моего любимого персонажа Олега Янковского – Мюнхгаузена – «Чаще улыбайтесь, господа!»
Вы, наверное, романтик. Что такое любовь, по-вашему?
— Любовь – это двигатель в жизни! Без любви нет движения, нет цели, нет прогресса, нет жизни, если хотите! Можно жить в этом мире, а можно просто существовать. Существовать без любви можно, а вот жить – нет. Мне хочется именно жить! Мир любовью создан, и мы все дети любви. Это не просто отношения между мужчиной и женщиной, между детьми и родителями… Это нечто созидающее, на чем держится все, что вокруг нас и внутри каждого из нас. Мы не всегда можем, а может, смеем ее чувствовать, отдавать или принимать. В каждом из нас живет искра любви, в каждом из нас живет искра Божья. Любовь – это Бог.
Записала: Наталья Масловская
Опубликовано в журнале BBF Body Beauty & Fitness (ноябрь 2010)
Интервью размещено с любезного разрешения журнала BBF Body Beauty & Fitness
Подробнее на Кино-Театр.РУ https://www.kino-teatr.ru/kino/person/181/print/